Воспоминания Елены Владимировны Орловой
Учебу в институте на инязе прервала война. А моих одноклассников Володю Ефремова, Сережу Резникова, Женю Лиелуппа, Ваню Кузнецова, Мишу Романова, Гаврюшу Нарыжного призвали в Красную Армию прямо из аудитории.
Погибли такими молодыми! И каждый из них был дорог не только своим родным, нам, одноклассникам, но и нашим талантливым, благородным учителям Сергею Ивановичу Путилину, Владимиру Павловичу Скрипникову, Клавдии Васильевне Браиловой, Александру Иосифовичу Лосеву, Софье Хрисанфовне Курбатовой, Григорию Федоровичу Денисенко и многим другим.
Сейчас почему-то одноклассники (половина портретной галереи в Валуйской средней школе № 1), погибшие во время Великой Отечественной, как будто бы соединились в одно целое с моими однополчанами. И те, и другие дороги мне. Ведь это мое поколение, моя молодость, мои надежды, которым не суждено было осуществиться.
В радиоразведывательный дивизион особого назначения я попала по рекомендации Валуйского райкома комсомола: тогда первым секретарем был Миша Белоусов, но «догнала» его только под Сталинградом.
Город на Волге. Еще недавно зеленый, красивый. Я проезжала его, слышала музыку на танцплощадках. А после интенсивной бомбежки, которая нам, девчатам, показалась кромешным адом, он весь в руинах. Когда здесь шли уже уличные бои, Сталинград потерял облик города.
В эфире на коротких и длинных волнах позывные вражеских артиллерийских, танковых, отборных пехотных дивизий. На ультракоротких, то закодировано, то открытым текстом, противник передавал сообщения для своей разведки. Мы, наш «корпус переводчиков» (так между собой в оперативном отделе прозвали нашу небольшую группу), срочно готовили к ежедневному докладу материалы переводов, расшифровок в разведотдел штаба фронта и ставку Главнокомандования.
Оперативный отдел изучал запеленгованные станции фашистов. Определив их местонахождение, характер радиосвязи, наши «асы» безошибочно узнавали род войск. А некоторые опытные радисты уже знали «руку» противника, работающего ключом. Записи велись на немецком языке. «Слухачи» работали круглосуточно, сменяя друг друга. Среди них и мои подруги Маша Морозова, Таня Хвенько, Надя Панова. Все они добровольно пошли на защиту Родины, окончив специальные школы.
Не сразу мне доверили трофейный аппарат ЕФ-1, который принимал открытый перехват с неприятельского самолета «рама», как его окрестили. Так медленно летит вроде безобидной этажерки немецкий самолет и разведывает наши позиции.
«Ахтунг» (внимание!). И начинает эдак с четырех утра. «Ин рихтунг» (в направлении…). Далее код. А что обнаружил – передает открытым текстом. Все это немедленно узнает по нашим сообщениям и наше командование. У нас была четкая радиосвязь… Мы пользовались трофейной картой – двестикилометровкой.
Ребят и девчат часто посылали в маневровые группы с определенными разведывательными задачами или для дезинформации противника. В одной из них мы были со старшим лейтенантом Б.М. Пшоник. Задачу генерал Котелков поставил перед нами такую – следить за эфиром на ультракоротких волнах (сообщения самолета-разведчика) и немедленно ему докладывать на наблюдательный пункт штаба фронта.
На передний край была направлена конница Кириченко. Она должна была скрытно продвигаться ночью, а днем тщательно маскироваться. Внезапность появления славных конников наводила на вражеские войска панический ужас.
Было это в Ростовской области. Помню высоту из трехзначной цифры на трофейной карте. Прощупывала диапазон и вдруг… истошный голос в наушниках «Аларм» (тревога). Обнаружила – таки «рама» «пферде» (лошадей). Бегу по ходам сообщения с донесением на доклад к генералу. Тут же поднялись истребители. В штаб конников радировали. Убрали его из деревни и предупредили селян. Как говорили после, мы спасли их. А деревню фашисты смешали с землей. Генерал Котелков благодарил нашу группу.
А для девчат местные жители – заботливые женщины кипятили воду, и мы приводили себя в порядок, отогревались. Нас угощали молоком, неизвестно откуда принесенным. Лечили домашними средствами. От простуды, малярии…
После Сталинградской операции, где-то в Ростовской области, на ночном построении дивизиона нам вручали медаль «За оборону Сталинграда». Это была первая награда, и мы с гордостью ее принимали: «Служу Советскому Союзу!»
… И вперед на Запад! Освобождали Крым. Помнится Черкезкермен. Узел связи расположился в ущелье. А мы на высотке, чтобы четким был прием, и гибли под снайперским и артиллерийским обстрелом ребята, хотя довольно умело маскировались. Много мы оставили могил на нашей земле. Многих не стало и после войны. Не щадит война ветеранов.
Радостную весть я узнала, возможно, в числе первых – об освобождении от захватчиков родного города Валуйки. О том, что снимают аэродром и оставляют город, сообщил противник, да и пеленги показали, и раскодированные радиограммы на длинных волнах.
1945 год. Победа! Конец войне. Это незабываемо! Радостные и возбужденные, мы с подругами, «обезоружив» часового, который, смеясь, отдал свой автомат, расстреляли в небо чуть ли не весь диск. Да и повсюду стояла такая стрельба, бороздили небо ракеты всех расцветок…